- Рабу энд пису? Рабу энд пису! - и Маэда Кэйдзи щедро расплескал по окрестностям содержимое своей чаши. На Юмэкити попало, обезьянка жестами показала, что она думает по этому поводу, для верности подкрепив свое мнение громким визгом. Маэде Кэйдзи, впрочем, было традиционно пофиг. - Ты, что, из Осю вернулся? - опасливо осведомился Уэсуги Кэнсин, предусмотрительно отодвинувшись от поборника мировой любви. А то вдруг начнет демонстрировать. Ну, мир и любовь. Во всех проявлениях. - Отож! - подтвердил Кэйдзи, - хочешь, покажу? - А может, не надо? - Тебе понравится! - А ты уверен? В наступившей тишине отчетливо слышалось сопение Касуги. Жизнь в Этиго шла своим чередом.
На Юмэкити попало, обезьянка жестами показала, что она думает по этому поводу, для верности подкрепив свое мнение громким визгом.
Маэде Кэйдзи, впрочем, было традиционно пофиг.
- Ты, что, из Осю вернулся? - опасливо осведомился Уэсуги Кэнсин, предусмотрительно отодвинувшись от поборника мировой любви.
А то вдруг начнет демонстрировать. Ну, мир и любовь. Во всех проявлениях.
- Отож! - подтвердил Кэйдзи, - хочешь, покажу?
- А может, не надо?
- Тебе понравится!
- А ты уверен?
В наступившей тишине отчетливо слышалось сопение Касуги.
Жизнь в Этиго шла своим чередом.
з.